Глава 1

— Я не могу нащупать его пульс. Массаж сердца не помогает! — раздаётся обеспокоенный приятный девичий голос рядом со мной. — Вы не могли быть на тренировке полегче?! — сразу же после этого начинает кого-то ругать она. — Можно же было не применять настолько опасные методы!

Хочется сказать, что со мной всё в порядке, но не получается, в груди как-то тяжело. Да и пошевелить конечностями не получается, чтобы хоть каким-то образом привлечь к себе внимание.

— Я и так… полегче, — в ответ произносит кто-то смущённо. — И вообще у Нила он больше рискует своей жизнь на его полосах, — не очень внятно стал оправдываться он.

— Эйко, можешь отойти за свежими полотенцами? — раздаётся одновременно мягкий и в то же время властный голос. — Мы сейчас поможем ему, так что не волнуйся. А ты потом сделаешь компрессик, хорошо?

— Хорошо, — коротко бросает девушка и слышно, как она поспешно убегает куда-то.

Правда, шаги какие-то очень лёгкие, будто она и не касается пола.

— Проследи, чтобы она не появилась тут, пока мы не закончим, — отдаёт приказ этот неизвестный и, похоже, за девушкой устремляется кто-то ещё.

— Но что мы можем сделать, Старейшина? — раздаётся мягкий тенор. Да с таким бы голосом в опере петь. Какие только глупые мысли не появляются в голове. — Это же клиническая смерть.

Как смерть?! О чём они?! Я же тут! Просто пошевелиться не получается…

— Просто кому-то надо быть… не настолько увлекающимся, — пожурил названный Старейшиной. В ответ раздалось виноватое неразборчивое бурчание. — Есть одна возможность, но не факт, что получится. В любом случае мне не хотелось бы расстраивать Эйко раньше времени. Лучше помоги перенести паренька в другое место, чтобы нам никто не помешал. И возможно ты вместе с Райлином еще можете потребоваться, а то у того, что я сделаю, могут быть последствия.

Ну просто замечательно! А можно как-то без последствий?!

— Хорошо, Старейшина.

После подобного голосов я больше не слышал и спустя некоторое время ощутил резкую боль в груди, будто меня укололи прямо-таки метровой иглой, причём без всякого предупреждения, и резко вскочил со своего места. Голова от такого закружилась, но я справился с первым приступом слабости.

— С возвращением, Адриан, — раздаётся знакомый мне уже голос Старейшины.

Им оказался могучий старик под два метра ростом, который даже в сидячем положении, казалось, возвышался надо мной. При этом он по-доброму и с сочувствием улыбался мне.

— Но я не… — попытался возразить я и замер, не понимая этого ощущения.

Это имя вроде и было моё, и в то же время я чувствовал, что было что-то ещё, но вспомнить не получилось.

— Теперь всё будет хорошо, Адриан, — произнёс он успокаивающим голосом, и мои глаза сами собой закрылись.

С момента моего такого необычного пробуждения прошло несколько недель и только сейчас в голове более-менее всё устаканилось.

Меня зовут Адриан Матсари и это уже не вызывает чувство отторжения, как было в первые часы моего двойственного состояния. Из-за этих ощущений я мог просто замереть на месте, не в силах пошевелиться, пока мысли вновь не приходили в порядок. А то, что я подобное состояние не контролировал, меня могло застичь в самый неподходящий момент, да и сумбур в мыслях, когда размышления перескакивают с одной темы на другую без какой-либо связки… Подобное как минимум неприятно, но, по крайней мере, никто этого не заметил, и для большинства моё необычное состояние так и осталось незамеченным.

Как объяснил Старейшина, это была связано с тем, что я умер, но меня смогли вернуть обратно к жизни. И вроде бы я ему верил, но было в этом существенное но…

Я помнил себя Адрианом Матсари, сыном любящих родителей Раэль Матсари и Гиро Матсари, старшим братом Самины Матсари, которая во мне души не чает. Парнем лет семнадцати, который в этом году должен был окончить школу и поступить в академию, чтобы получить высшее образование. Всё, как уже давно было спланировано, и в принципе было вполне типично для парня моего возраста.

И в то же время я чувствовал себя на десяток лет старше. Я знал, что любил создавать музыку и в результате аварии был лишён этой возможности — руки полностью отказали. Мне в течение нескольких лет пришлось пережить множество операций, и вот последняя из них должна была вернуть мне чувствительность в руках, но, видимо, что-то пошло не так.

Причём эту последнюю часть я ощущал смутно, будто полузабытый сон из далёкого прошлого, и в то же время она делала меня несколько иным, не тем, кем я был до этой смерти, которая не была смертью.

Непросто описать подобное состояние, когда и сам не понимаешь, что испытываешь. Главным же моим успехом было то, что я, кажется, не тронулся умом. Сложно утверждать подобное наверняка, когда чувствуешь, будто до определённого момента жил двумя жизнями, а сейчас у тебя только одна.

И хорошо, что подобное можно было списать на тяжёлые тренировки, так что на моё в первое время странное поведение никто не обращал внимания. Трудно заметить изменения в человеке, когда он только и успевает, что доползти до дома, чтобы рухнуть на кровать. Хорошо ещё, что уроки позволяли делать в додзё между тренировками, да и Эйко мне сильно помогала, когда я сам начинал в чём-то путаться.

Наверное, именно она была тем лучиком надежды, который не позволял мне сдаться. Собраться и вновь стать целостным, а не понятно чем я в тот момент был.

Тут лучше вернуться немного назад и пояснить, что вообще происходит вокруг меня.

Так вот, так уж вышло, что я происхожу из клана, который веками занимался боевыми искусствами и улучшал как собственные техники, так и проводил целенаправленную селекцию среди членов рода, чтобы каждое последующее поколение было сильнее предыдущего или, по крайней мере, не уступало ему ни в чём. И этим занимался далеко не один род и не в одной стране, а по всему миру — прямо целенаправленное желание воинов всего мира создать идеальных бойцов.

Культ личной силы во всей красе, да. Впрочем, это было справедливо лишь для небольшого процента людей, так как остальные люди за личной силой с таким, можно даже сказать, фанатизмом, не гнались и лишь древние рода, прошедшие через множество войн, продолжали стоять на том, что завещали им предки-основатели. Традиции — для многих не пустой звук, и им следовали несмотря ни на что, пусть и допускали определённую вольность трактовки в связи с тем, что происходило в современном мире.

Казалось бы, с таким подходом и я должен был представлять собой что-то необычное. Всё же многовековая селекция, причём целенаправленная была введена не для того, чтобы в роду появлялся брак — это уже давно научились пресекать на корню и добиваться наилучшего результата из имеющихся вариантов. Что уж говорить, если браки заключались ещё на этапе, когда детям было всего ничего и их не особо спрашивали о собственных желаниях, да и послушание перед старшими тут вбивалось в подсознание на таком уровне, что далеко не каждый решится возразить хоть что-то против решения старших.

У меня действительно были прекрасные гены, я был очень развитым ребёнком, а потом и подростком. Редко болел, да и раны заживали довольно быстро — здесь это было в какой-то мере нормой, но у другого моего я подобные способности по первой вызывало шок, так как это было за гранью понимания этой части моей личности.

По сути, я должен был стать одним из образчиков молодого поколения воителей, будущих мастеров боевых искусств, которые буду прославлять свой клан и дальше сквозь века. Вот только как говорили все учителя, которых пыталась нанять моя мама, — я полностью лишён таланта к боевым искусствам и проще мне дать жить обычной мирной жизнью, чем ввести в мир бесконечных сражений.

По этому поводу у родителей, когда они думали, что я их не слышу, возникали частые споры. Причём мама настаивала на продолжении попыток добиться от меня хоть чего-то в этом направлении, а отец защищал мою спокойную жизнь. И ведь делали оба родителя это из любви ко мне, просто видели они всё это в разных ракурсах.